Священномученик Михаил Пятаев, пресвитер
Михаил Максимович Пятаев (1891 – 1930), иерей, священномученик. Память 15 февраля и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился в 1891 году в селе Мачкасы Кузнецкого округа Пензенской губернии в семье крестьянина Максима Пятаева. Окончив сельскую школу, учился в Москве, затем переехал в Саратов, где преподавал русский язык и литературу. Женился на Ефросинии, дочери саратовского купца Фрола Иванова. Узнав о столыпинской переселенческой программе и льготах для переселенцев в Сибирь, молодая семья отправилась в Омск. Первое время продолжал преподавать, но затем принял решение посвятить свою жизнь служению Господу.
В 1917 году поступил псаломщиком в Крестовоздвиженский собор города Омска.
В 1918 году, вскоре после взятия города большевиками, рукоположен в сан диакона архиепископом Сильвестром (Ольшевским).
До 1921 года служил в Омске, а затем, в связи с тем, что с большой семьей стало трудно прокормиться в городе, был переведен в Богоявленский храм села Малокрасноярка. Место было глухое, отдаленное от больших городов и железных дорог, но люди здесь были благочестивы и богаты: в самом селе жили несколько купеческих семей.
В 1923 году был рукоположен во священника. С большой любовью относился к своему приходу. Вокруг храма посадил сирень, обсадил сиренью аллею, ведущую к храму. Прихожане стали называть ее «пятаевской».
С 1927 год Священник Михаил Пятаев и его супруга Евфросиния Фроловна (слева от него), их дети (1-й ряд слева направо): Александра, Николай, Елизавета, Мария, Иван, Анна (крайняя слева во 2 м ряду) и прихожане. Село Малокрасноярка. 1927 годю Для бедняков совершал крещения, венчания, отпевания бесплатно. Его духовный авторитет был так велик, что к нему ходили люди из 30-ти окрестных сёл и деревень, несмотря на то, что там были свои храмы. И не столько уже из-за бесплатных треб, сколько потому, что полюбился им ревностный и образованный пастырь, который всегда был готов прийти на помощь всякому страждущему. Если кто из прихожан побогаче жертвовал, он отдавал эти приношения беднякам. Многие из нищей братии находили у него поддержку и пропитание. Для этой цели сам ловил рыбу и большую ее часть раздавал беднякам и нищим.
3 января 1930 года к Дорофею Гришманову, бывшему когда-то членом церковного совета, один из крестьян принес списки верующих для перерегистрации общины, сказав, что их дал ему отец Михаил и предложил взять кого-нибудь пограмотней из твердо верующих и обойти со списком село. Вместо этого Гришманов пошел в сельсовет и заявил о том, что 3 января в село Большеречье ночью приезжал священник Михаил Пятаев и без ведома сельсовета послал граждан для производства какой-то регистрации.
5 января членами сельсовета в соответствии с этим сообщением был составлен акт: «Усматривая поповские ночные визиты подозрительными в связи с коллективизацией, а также без ведома сельсовета, постановили составить настоящий акт для передачи в административный отдел на предмет расследования и привлечения к ответственности».
Праздничное Рождественское богослужение в Богоявленском храме совершал священник Иоанн Куминов, а отец Михаил регентовал на клиросе. По окончании литургии отец Иоанн произнес проповедь, в которой, в частности, призвал молодых людей и их родителей чаще посещать церковь и молиться Богу.
Одна из прихожанок — Дарья Баркова, выйдя из храма, стала всем говорить, будто отец Иоанн произнес антисоветскую проповедь, сказал, что «вас советская власть задавила непосильными налогами, вас одурманивают, ваших детей не пускают в церковь и в школах не учат божественному, не верьте, что вам говорят советские работники, они вам затуманивают головы» .
В обстановке гонений власти на Церковь это стало поводом для ареста священников. После праздника Рождества уполномоченный ОГПУ принялся допрашивать крестьян. Большинство из них отказались лгать на священников. Показания давали председатели сельсовета и колхоза и их жены.
Отец Михаил по всему видел, что власти собираются его арестовать. У него был друг детства, который работал в московской милиции. Как-то он написал священнику: «Михаил, мне очень жаль… ты был учителем, а теперь стал священником. Не подумай дурного, я тебе это говорю не потому, что плохо отношусь к духовенству, но сейчас неподходящее для священнослужителей время. Я тебе предлагаю приехать в Москву и снова поступить на работу учителем. Я помогу тебе устроиться на работу и найти жилье».
За два дня до ареста священника его жена напомнила ему об этом письме и сказала: – Давай-ка собирайся и уезжай. Тебе написал тогда твой друг, послушайся теперь его совета.
– Нет, Евфросиния, – сказал отец Михаил, – я никуда не уеду, я дал присягу. Как я могу изменить Богу и народу? Никогда! Я знаю, что иду на верную смерть, но такова воля Божия! А ты детей всех вырастишь и с Божьей помощью воспитаешь, никого не растеряешь.
– А детей-то сколько!.. – всплеснула руками жена (В это время у них было семеро детей, восьмой ребенок – дочь Юлия – родилась уже после расстрела отца).
– Ну что же сделаешь, воспитаешь… с Божьей помощью.
8 января 1930 года арестован вместе с отцом Иоанном Куминовым и отправлен в тюрьму в город Каинск.
В тюрьме подследственных жестоко пытали. У живых людей клещами вырывали зубы с золотыми коронками, беспощадно били, так что у многих заключенных были выбиты все зубы и поломаны ребра. Следователь ОГПУ на допросах безжалостно избивал священников, а однажды с издевкой приказал надзирателям вылить на отца Михаила содержимое параши. Однако, несмотря на мучения, пастыри отказались лжесвидетельствовать, как того требовал следователь, заставлявший их подписаться под показаниями, что священники и члены церковного совета занимались организацией крестьян на борьбу с колхозами и советской властью.
Отец Михаил, отвечая на вопросы следователя, сказал: «В селе Малокрасноярка я служу с 1921 года. Сначала был диаконом, а с 1923 года был рукоположен в священника… Второй священник, Иоанн Куминов, служит с 1928 года. За время моей с Куминовым службы мы нигде и ни в чем противозаконном не участвовали. Исполняли только свой религиозный долг… Во время богослужений я проповедовал исключительно по Божественному Писанию. Священник Куминов проповедует чаще, но также только по духовным книгам, а о власти и о проводимых ею мероприятиях никогда не говорит. Он просто призывал молящихся и молодежь по-христиански молиться Богу и находить время для этого, ходить по праздникам в церковь».
На допросе ему предлагали отречься от веры и идти работать учителем, но он не принял этого. Последнее слово его было: «Верить в Бога — это есть людям радость и счастье. Это не значит, что я совершаю преступление».
7 февраля 1930 года заключенных священников ознакомили с постановлением о предъявлении обвинения. В нем было написано: «Означенные граждане изобличаются в том, что на почве органической ненависти к советской власти, ее мероприятиям, проводимым на селе, и используя свое положение священнослужителей Пятаев и Куминов использовали религиозные предрассудки несознательного крестьянства и при поддержке зажиточной части деревни проводили контрреволюционную деятельность на срыв мероприятий, запугивая крестьян провокационными слухами о близком падении советской власти, якобы на основании “Писания Божия”. В конце декабря 1929 года на общем собрании граждан единогласно было принято – записаться в коллектив. Член группы, священник Пятаев, на второй день обходом индивидуально каждого хозяйства проводит якобы запись в общество верующих, между тем как следствием установлено – последний проводил агитацию против сплошной коллективизации села» .
Прочитав обвинение, отец Михаил написал: «Виновным себя не признаю. Был в объезде сел в течение двух суток. Списки на запись верующих составлял по словесному распоряжению милиции для перерегистрации церковной общины. К отцу Иоанну Куминову ездил на квартиру только по своим церковным делам» .
21 февраля 1930 года тройка ОГПУ приговорила священников Михаила Пятаева и Иоанна Куминова к расстрелу, а их семьи к ссылке на север.
28 февраля отцу Михаилу дали свидание со старшей дочерью Анной, приехавшей в Каинск. Свидание было через решетку. Священник попросил: – Анна, дай мне свою косу.
Она протянула ему через решетку косу, и вся коса у нее была потом мокрая от слез.
– Папа, что ты плачешь? – спросила она.
– Мне очень тяжело, потому что вас так много и вы остаетесь одни.
В эту ночь Анна увидела во сне, как Божия Матерь причащает из золотого потира отца Михаила. Проснулась она с мыслью, что отец будет освобожден. Радостная поспешила она в тюрьму с передачей.
– Пятаев? – переспросил надзиратель. – Да он сегодня ночью расстрелян.
Сщмч. Михаил Пятаев
Сщмч. Михаил Пятаев
Священник Михаил Пятаев был расстрелян 28 февраля 1930 года вместе с о.Иоанном Куминовым. Когда отца Михаила вели на расстрел, то палачи увидели на руке отца Михаила обручальное кольцо. Его попытались снять, но ничего не получалось. Тогда ему отрубили палец с кольцом и только потом расстреляли .
Погребен в общей могиле в городе Каинске недалеко от тюрьмы. Впоследствии на месте захоронения был построен завод и могилы были уничтожены.
Семья отца Михаила осталась в тяжелейшем положении: семерых детей и беременную матушку в лютый мороз, полуодетых, погнали в ссылку. Но Господь сохранил их всех . Реабилитирован в 1993 году. В 1999 году канонизирован к местному почитанию в Омской епархии.
На Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года был причислен к лику святых новомучеников Российских для общецерковного почитания.